Врач рассказал, как россияне стали инкубаторами почек для турок

Андрей Звонков, врач-терапевт неотложной помощи одной из столичных поликлиник, в эксклюзивном интервью РЕН ТВ рассказал, как в России развивался черный рынок трансплантации человеческих органов.

По его словам, на какой-то момент столица России превратилась в донорский придаток. В Москву еженедельно ехали желающие получить, например, донорскую почку.

Расцвет криминального бизнеса пришелся на лихие 90-е, когда в больнице, где работал Андрей, была поставлена на поток пересадка почек туркам.

"Я закончил медицинский институт в 1991 году и сразу пошел в интернатуру. Интернатуру по анестезиологии и реанимации. Работал я в одной из московских клиник и видел себя реаниматологом в кардиореанимационном отделении. Так вот, в отделение реанимации, так как эта больница была сопряжена с нейрохирургией, привозили автотравму в большом количестве. В том числе автотравмы, несовместимые с жизнью. Это тяжелые черепно-мозговые травмы, когда больной еще вроде бы жив формально, у него сердце бьется, вроде как-то даже пытается дышать, но уже мозга нет. И в этом случае заведующий отделением просто набирал телефон трансплантологов, группы-бригады, которая выезжала, приезжала. Фактически они проводили диагностику биологической смерти, оформляли уже как труп. И проводили так называемый первый этап вскрытия, забирая всё, что можно было забрать", - рассказывает Звонков.

По его словам, никто никаких разрешений не спрашивал, естественно.

"Тушку потом отправляли в морг, уже частично вскрытую, частично освобожденную от отягощавших ее органов, - добавляет он. - Собственно говоря, я-то не вмешивался в это. Я - интерн, с меня взятки гладки. Занимался своим делом. А так вот подзарабатывали наши доктора немножко. Какие уж там деньги крутились вокруг этого - честно говоря, не знаю. Наверняка, всё шло не бесплатно. Кому-то что-то платилось. Но сколько - не скажу, не знаю. Врать не буду".

Расценки, хотя бы частично, Андрей узнал, когда перешел на работу в другую клинику в 1992 году, в самое тяжелое для России время.

"Заработки были минимальные-минимальные. Естественно, для врача без стажа. А что такое интерн? Это врач-ноль, нулевого уровня. Зарплата была очень маленькая, рублей 900, меньше 1000 по тогдашним ценам. На 2000 можно было кое-как жить, хватало. А на 900 очень тяжело… Я перешел в частную компанию "Российский госпиталь" в одной из московских клиник, где мы занимались организацией платной медицинской помощи на базе обычного отделения. У нас была совершенно нормальная контора в этом смысле, абсолютно законопослушная. Но мы же все знаем друг друга. Отделение на втором (этаже)… Я знаю, что одно из отделений занималось как раз пересадкой почек, - рассказывает врач. - И почему-то к ним приезжали турки, которым эти почки пересаживали. Где брались эти почки - я не знаю. У живых или у мертвых. Ну, в общем, была фирма, которая организовывала такие медицинские туры для турок, которые приезжали, оплачивали сам тур, лечение, пересадку, органы. Я знаю, что в отделение отдавалась сумма, стоимость этой пересадки была порядка 2000 долларов. То ли за операцию, то ли за почку - я не знаю. Но вот эта цифра звучала".

Андрей Звонков

"Технически пересадить почку не настолько сложно, как какой-либо другой орган, первичная реабилитация после операции у пациента занимала даже тогда неделю, после этого прооперированного можно было возвращать на родину", - объясняет Звонков.

"Я там начал работать где-то с весны 1992 года. А весной 93-го мы уже переехали по другому адресу, и я с ними дело уже не имел, - говорит доктор. - Сама по себе механика может существовать и до сих пор. Ничего в ней сложного нет. И в общем-то незаконного тоже. Потому что официально всё оформлялось как туристическая поездка. А так как в те годы не было еще обязательного медицинского страхования, любой человек, находящийся на территории РФ либо Советского Союза получал медицинскую помощь в полном объеме, независимо от своего гражданства. Тем, собственно, и пользовались".

Почему именно турецкие граждане освоили так называемый трансплантологический туризм, Звонков может только предполагать: "Были ли из других стран - не знаю. Может быть. Понимаете, здесь есть еще один нюанс. Европа не поехала бы на это. У них свои особенности есть. Есть свои правила, свои ревнители. Доктора там очень болезненно относятся к тому, чтобы кто-нибудь уехал и где-то лечился не у них. Это всегда очень болезненно воспринимается. У турок, видимо, с этим проблем не возникало".

В клинике, где трудился Андрей Звонков, по его словам, в неделю раз или два проводились операции по пересадке почек:

"Я там разговаривал с ребятами. Они говорили, что они (пациенты) ждут. Они ждут там у себя дома. Как только им говорят, что есть материал, они в течение суток приезжают, и их тут же кладут на операцию. Причем операция проводилась даже среди ночи. То есть вот он прилетел, его с самолета сразу в машину, доставляли в клинику. Тут же появлялась бригада, тут же привозили орган. Я так полагаю, что это все-таки в результате ДТП. А т. к. в 90-е у нас еще и много перестрелок было... То, в общем, материалы были".

Подобный бизнес не был бы возможен без связей на стороне "заказчика".

"Обязательно есть партнер на той стороне. В Турции кто-то сидит. Партнер с этой стороны - координатор, который держит в своих руках информационное поле. Договоренность с отделением и бригадой, которые здесь готовы всегда принять. И со специалистами, которые занимаются заготовкой органов. И есть какая-то очередность. Наверняка там люди записываются, ждут, сидят на гемодиализе. И когда приходит им информация, задача одна - чтобы виза была. Виза туристическая, скорее всего. Оформляется всё очень быстро, организованно. Они прилетают ближайшим самолетом. Для госпитализации существовали каналы. Какие у нас основные каналы для госпитализации? Скорая помощь, РГВ так называемый - распоряжение главного врача, - объясняет Звонков. - Не знаю, сейчас он существует или нет. Тогда был. Можно было написать заявление "прошу госпитализировать", и главный врач делал подпись "положить в такое-то отделение при наличии мест", а места были заранее. Вот по таким каналам как-то работали. Ну и рассчитывались со всеми заинтересованными людьми при этом. И бригада свое получала, и главный, видимо, что-то имел тоже. Без этого неинтересно было бы, чтобы в его клинике проводилось это, а он оставался бы за бортом".

В предыдущих публикациях мы рассказали о том, как журналистам РЕН ТВ удалось разыскать посредника, который готов отправить любого желающего на подобную операцию в Пакистан. Также съемочной группе повезло пообщаться со счастливой обладательницей донорской почки,купленной в этой стране. Совсем недавно в Москве разразился скандал из-за пересадки в одной из столичных клиник почки, которую женщина была вынуждена продать из-за долгов по ипотеке. По мнению Андрея Звонкова, черный рынок трансплантологии процветает.

"С почками - да, сейчас на такой же уровень выходят. Только цена в миллионах. Я думаю, что схема будет точно такая же, - говорит он. - Черный рынок развивается тогда, когда белый не справляется. Если белый рынок не способен выполнять определенные задачи, всегда возникает параллельно черный рынок. Это закон рынка. Понимаете, если мы не можем легально что-то делать, тут же появляется возможность делать это нелегально. Вопрос заключается в другом - кого обвинять? Вот в данном случае, вот человек пошел и сдал свою почку. Он говорит, я хочу отдать, но я не хочу отдавать это бесплатно. Почему я… С другой стороны, оставшись с одной почкой, я - инвалид. А пойти оформить инвалидность он не может. Значит, для того, чтобы объяснить, куда его почка делась, почему он остался с одной, надо сфальсифицировать проблему и обосновать изъятие почки каким-то заболеванием. Вот вам уже грань закона. Вот уже начинается какой-то подлог. Человек здоровый, а мы делаем из него больного. Как иначе? На каком основании у него забрать орган? С другой стороны, этот орган должен быть здоровым, чтобы его пересадить. Опять же, как-то обосновать, что хороший орган появился, где-то нашли на улице. Шли мимо, вдруг валяется, увидели. Ну как? Значит это не его орган. А чей? У какого-то нашли трупа, его изъяли. Всё. Оформили. Это уже не его почка. И так далее. Виновен оказывается тот, кто организовывает это дело. И кто занимается изъятием. Вот на этом звене можно сказать: вы виноваты в том , что вы нарушаете закон. Потому что здесь идет оформление подложных документов и фальсификация данных. В остальном всё законно. Эти ждут орган, орган приезжает, орган пересаживают. А люди говорят - мы ничего не знаем. Сам донор говорит, тоже доволен, свое получил. Главное, чтобы не обманули. Всё. А вот те, кто взял этот орган, они оказываются под ударом и виноваты".