Юлька росла бедовой, не боясь ничего и никого. Заводила деревенской ватаги, она, к тому же, была отличницей, да и красотой ее Бог не обидел.

А Васька, ее воздыхатель, был пареньком трусоватым, хотя и сильным. Как и у всех детей в семье Елесиных, его лицо было густо усыпано веснушками-рыжинками. По примеру других братьев и сестер, в школе он перебивался с «тройки» на «двойку», особым прилежанием к чему-либо не отличался.
Однако неказистая внешность и ленца в учебе не были его главным недостатком – в довершение ко всему Васек, даже будучи уже в старших классах, не выговаривал, считай, половину алфавита. Но это не мешало ему время от времени прихвастнуть, рассказать о себе такое, что все невольно завидовали «удали» мальца.
Особо старался он покрасоваться в присутствии Юльки, в которую был безнадежно влюблен. Чтобы хоть как-то привлечь ее внимание, Васька уговаривал отца (такого же рыжего, как сам) купить старенький мотоцикл. 
Как-то, форся перед девушкой, он предложил ей прокатиться.
 – А куда поедем? – заинтересовалась та.
– А куда хочешь! Можно на реку, а можно в заброшенные сады, – обрадовался «кавалер».
– Хорошо, только сейчас мне некогда – надо бабушке в огороде помочь. Приезжай вечером, точнее, ночью. Теперь темнеет поздно, так ты только с наступлением темноты приезжай, покатаемся.
Надо ли говорить, как обрадованный парень ждал вечера? Часов в десять его мотоцикл уже стоял возле Юлькиного дома. Однако та почему-то медлила, не выходила, несмотря на сигналы «чудо-техники». А появившись, заявила:
– Мы на кладбище поедем. Ровно в двенадцать должны быть там. Говорят, в это время могилы светятся, а еще…
Не дослушав отчаянную, Васька было запротестовал (трус – он и есть трус), уговаривая ее отложить это дело на потом, но Юлька была неумолимой:
– Так и скажи, что боишься! В другое место я с тобой не поеду.
– Ладно, чего уж там, поехали, – вздохнул паренек.
Не доехав до ворот кладбища метров сто, Васек вдруг остановился:
– Что-то мотоцикл барахлит, сломался, наверное.
– Так ты не пойдешь со мной? – с издевкой спросила Юля. – Ладно, стой здесь, я одна пойду.
И пошла ведь! Дошла до середины кладбища, постояла, огляделась и, сняв с себя черную теплую кофточку, осталась во всем белом.
Все это время незадачливый ухажер усиленно заставлял своего «железного друга» трещать, отгоняя страх, а когда увидел приближающуюся к нему совершенно белую фигуру, душа у него и вовсе ушла  в пятки.
– Что, испугался? – рассмеялась озорница. – Нет там никакого свечения, мертвецов тоже не видела. Поехали обратно.
…С этого дня любовь Васьки-бедолаги пошла на убыль: мало ли что еще выкинет эта сумасбродная девчонка! К тому же, Юля вскоре уехала учиться в город, где и получила довольно престижную, но мало что дающую в материальном плане профессию, позволяющую еле-еле сводить концы с концами. А тут еще семья, ипотека, кредиты… Словом, считай, что бедствовала бывшая отличница и сорвиголова.
О Василии она долгое время ничего не слышала, не до этого было. Как-то, приехав в родные края, невольно залюбовалась «теремом» на соседней улице, возле которого стояла крутая иномарка.
 – Это «имение» Васьки Елесина, – подсказала ей подруга. – Гляди, как разжился, он теперь у нас первый богач в деревне, считает себя предпринимателем. Хотя какой он делец, просто перекупает и перепродает что-то. А ведь, считай, двоечником был. Зато жена у него бывшая отличница, а ребятишки такие же рыжие, как сам, к тому же, картавые. 
«А у меня дочка красавица, учится замечательно, – подумала про себя Юлия, – да только что толку-то. Время выбирает не умных, а…».

Источник